Она плавно барабанила по столу пальцами, переводя взгляд с давнего возлюбленного на принца и обратно, очевидно, решая, что делать дальше.

— А что мне мешает кликнуть сейчас людей и продать вас обоих тому, кто больше заплатит? — наконец, поинтересовалась бывшая ночная бабочка.

Несмотря на договоренность между друзьями, что все переговоры должен вести Ник, он решил, что в этот раз гораздо разумнее будет предоставить первую роль Малему. В конце концов, тот давно знал эту женщину и имел гораздо больше шансов повлиять на нее.

И хотя дипломат из эмоционального Маллемила все равно, как из палки меч — как раз палкой тот ни раз уже побеждал принца в тренировочных схватках. В любом случае, Никаниэль изрядно нервничал, но внешне оставался спокоен словно указательный камень.

— Во-первых, нас не так-то просто одолеть. — на удивление выдержанно отвечал Малем. — А во-вторых, сезами, помогая нам, ты сможешь получить гораздо больше, чем кучку презренного золота.

— И что же? — взгляд Люсинды сквозил холодом зимнего озера, но в ее голосе проскользнули хорошо скрытые нотки интереса.

— Сказку… — шепотом произнес Малем, напустив таинственности.

Если бы не необходимость контролировать мимику, беглый принц несомненно поднял бы брови, услышав подобное. А возможно отреагировал бы и более бурно. Но он продолжал тщательно играть свою роль, тем более, что для этого почти ничего не требовалось.

— Ты ведь по-прежнему любишь сказки, сезами? — продолжал Малеммил, ласково глядя женщине в глаза.

И это сработало.

Подобно лучшему актеру, что когда-либо доводилось видеть Нику, Малем в красках пересказал вымышленную историю про бастарда, любовь и предательство. Он вздыхал и заламывал руки; вскакивал, расхаживал по комнате и вновь садился за стол; повышал и понижал голос, играя им будто виртуозный музыкант ткущий дивную мелодию перед благородной аудиторией.

Даже Никаниэль слушал, затаив дыхание. Особенно те места, которые разошедшийся эльф, похоже, выдумывал на ходу. По крайней мере, про дядю-волшебника Ник точно ничего не рассказывал.

Что уж говорить про Люсинду.

Словно маленькая девочка на коленях у матери, она не отрываясь слушала сказку. Чудесную историю, способную в один миг перенести слушателя в волшебный мир, полный добрых фей и злых драконов. Отправить в плаванье по несуществующим морям. Научить летать, не имея крыльев и понимать, не слыша слов. Настоящую сказку, которых так не хватает взрослым в бесконечной череде забот и ответственности.

Когда Малем добрался до момента с предательским убийством возлюбленной, завороженная женщина, казалось, забыла как дышать, а по щекам ее катились искренние слезы, вместе с румянами смывая напускной холод и равнодушие.

— А когда Никанор спас меня от неминуемой гибели, я жизнью поклялся помочь ему найти некроманта, способного воскресить вероломно убитую невесту! — на героической ноте завершил историю Малеммил.

В комнате вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным звоном разбивавшихся об стол слезинок.

Наконец, взяв себя в руки, Люсинда шмыгнула носом и постаралась вновь стать невозмутимой мадам Люссоль — одним из важнейших лиц Города Теней.

— Это… — начала было женщина, но голос ее оказался хриплым и, прокашлявшись, ей пришлось попытаться еще раз. — Это правда? — спросила она, глядя на Ника.

Никаниэль выразительно кивнул.

Он очень не любил врать, но, во-первых, часть истины в истории все же присутствовала, а, во-вторых, это все лишь для спасения Элельен. Ради которой он был готов даже продать душу темным богам!

— Сейчас в городе действительно есть некромант. — безумно обрадовав принца, сообщила хозяйка заведения. — Но, — она вернула себе часть самообладания, — сперва вы должны для меня кое-что сделать.

— Все что угодно! — искренне воскликнул Ник, впервые открыв рот в присутствии мадам Люссоль.

Улыбнувшись, женщина поведала, что в одном из конкурентных публичных домов не так давно принялся чудить заезжий богач. Постоянно устраивать пьянки, оргии, сорить деньгами и пускать пыль в глаза. По некоторым слухам он даже купил заведение и планировал основать свою империю продажной любви. Что, конечно же, не могло не беспокоить мадам Люссоль, жившую и имевшую вес в обществе за счет той же деятельности.

Поговаривали, что таинственный незнакомец умудрился даже сблизиться с остальными тикийскими лидерами. А через несколько дней планировал устроить грандиозное маскарадное шоу, окончательно войдя в сливки отбросов общества.

— В общем, разберитесь, мальчики, и я расскажу все что знаю. — пообещала она. — А сейчас…

Хозяйка борделя сделала жест рукой будто смахивала на пол крошки, прогоняя гостей. Она нажала на что-то под столом, и дверь за спиной у эльфов вновь отрыла путь в главный зал.

Вежливо поклонившись, Никаниэль отправился наружу. Малем пошел с ним, не забыв попрощаться:

— До встречи, мадам Люссоль.

— Зови меня Люси… — донеслось из-за спины.

Глава 11

Вновь окунувшись в смрад тикийского лабиринта, друзья молча стояли под случайно пробившимися через тучи лучами полуденного солнца.

Каждый думал о своем.

Никаниэль радовался первой реальной подвижке в поисках некроманта, Малем же, пробуя на вкус, катал на языке последнюю фразу мадам Люссоль.

«Зови меня Люси…»

Значит ли это, что она простила его или всего лишь поддалась секундной слабости, вызванной волшебной сказкой, нечаянно заглянувшей на огонек? Выглядел Малеммил несколько растерянным.

— В «Сундук»? — коротко спросил принц, прервав затянувшееся молчание.

— В бурундук. — недовольно буркнул Малем. Он все еще на что-то злился, но, судя по голосу, начал постепенно оттаивать.

Ник так и не понял, что послужило причиной внезапного раздражения друга. Казалось бы еще с утра все было в порядке, как вдруг вечно веселый, задорный эльф окрысился, будто обнаружил, что кто-то незаметно высморкался ему в карман.

— Как насчет отметить первый успех? — с преувеличенной жизнерадостностью предложил Никаниэль. Уж он-то знал, что может поднять настроение Малема. — Как ни как, дело сдвинулось с мертвой точки!

Малеммил, прищурившись, перевел взгляд на Ника.

«Кто ты и куда дел моего друга?» — явно читалось на его полном подозрения лице.

Не отводя недоверчивых глаз, он медленно кивнул, на манер рыси, боящейся спугнуть добычу.

Дружелюбно улыбнувшись, эльфийский принц отправился на поиски провожатого. Он решил, что лучше всего вернуться в «Старый Сундук» и посетить располагавшуюся на первом этаже «Птицу Удачи», а не заваливаться в первый попавшийся кабак. Им явно предстояло еще не один день провести в гостях у гильдии воров, и разумно было бы там поскорее освоиться.

Маленькие гиды не заставили друзей долго блуждать по зловонным улицам Свободной Лиги, и вскоре один из детей, скучавших напротив лавки галантерейщика, отвел закутанных в плащи гостей города к их временном пристанищу.

Получив честно заработанную монету, малец не стал никуда убегать, а вместо этого пристроился напротив входа в надежде найти тут нового клиента.

Первым, что бросилось в глаза друзьям, едва вошедшим в харчевню, были не малое количество посетителей, не группа дварфов, шумно праздновавших что-то у окна, не шкаф полный бутылок причудливых форм и расцветок, и даже не голые ножки миленькой официантки (хотя их, возможно, все же, Малем заметил раньше). У дальней стены, прямо напротив входа, горделиво стояло искусно выделанное чучело зитаруса.

Прежде Никаниэлю доводилось видеть необыкновенную птицу лишь на картинках в учебнике, и даже тогда ее облик захватывал воображение. Длинные, покрытые чешуей песчаного цвета, ноги, оканчивавшиеся четырьмя внушительными когтистыми пальцами; массивное тело, защищенное твердыми как камень перьями цвета самородного рубина. Мощная шея, начинавшаяся напротив лица принца, поднималась еще на метр вверх и венчалась небольшой головкой со злыми глазами и изогнутым антрацитово-черным клювом, способным раскалывать прочные панцири пустынных обитателей.